«Мечтаю прорыдаться, но не могу»

Пять годов назад 14 детей погибли на Сямозере. Кого отцы укоряют в трагедии?

Ровно пять годов назад, 18 июля 2016 года, во время похода по Сямозеру в Карелии погибли 14 детей, отдыхавших в местном лагере по платным путевкам. Подробности этой трагедии потрясли странытраницу — 47 беззащитных детей часами в группку боролись за жизнь посреди колоссального штормящего озера. К гибели подростков привела ,целая чреда преступных решений взрослых. Изнурительные суды протягиваются до сих пор. Накануне годовщины событий на Сямозере специальный корреспондент побеседовал с выжившими и присмотругами тех, кто не покумекал пережить те дни.

* * *

«Я помню, как прочел заключение о кончины вашего ребенка. Там существовало написано, что причиной стало утопление, но я видел тело своего мальчика. Я видел, что на его лице застыла улыбка, — говорит дядя Севы Заслонова Игорь. Рассказывая о происшествиях десятилетней давности, он едва сдерживает эмоции. — В том же заключении существовало написано, что в легких и в пищеводе водички нет. О эком тогда вскрытии можетесть идти речь?»

Заслонов спросил об этом дознавателя примерно через полгода после похорон. Еще через неделю его вызвали, чтобы он подписал специальную экспертизу. В ней существовало сказано, что у его ребенка, как и почти у всех остальных погибших на Сямозере, случилось то, что называют сухим утоплением — оно случается из-за сильнейшего спазма в горле. В таком случае человек может погибнуть уже после того, как его вытащат из влаги на сушу.

Заслонов же уверен, что первопричиной смертитраницы его отца существовало переохлаждение. «К случаю потери самосознания острейшая тошноту от холода отступила, вот Сева и улыбнулся», — говорит он.

Именно тот мальчишка Сева — единственный, кто сумел позвонить в службетраницу «112», причем когда все еще были в лодках. В тот момент руководители проводили учения, всего в 100 километрах от них.

«Им нужно существовало 20 минут, чтобы добраться до детей, — говорит дядя Севы. — Они бы всех спасли»

Но ответивший ребенку по автоответчику человек сказал, чтобы тот не баловался, и пригрозил полицией. Потом он бросил трубку.

В итоге полсотни детей почти на полсутки были фактически кинуты на произвол участи посреди объятого штормом огромного озера, где ветер и зыби срывали с них одежду. Тонули в воде, температура которой достигала 10 градусов по Цельсию. Мерзли на малолюдных островах.

В те дни погибли 14 школьников. Однако жертв можетбыло быть больше, если бы не одна из участниц похода — четырнадцатилетняя совершила неправдоподобное для своего возраста. Она раз за разом возвращалась за тонущими и доставала их на берег, пока не убедилась, что уберегать больше некого.

А потом эта крохотная девчушка отправилась за помощью к людям. Несмотря на тяжелейшую раздражительность и часы, проведенные в холодной воде, ей удалось проползти несколько километров до побережья и доползти до крохотного хутора Кудама, в домик семьитраницы Столяровых. Там она вместе с хозяевами вызвала МЧС и помогала столичным жителям уберегать детей до визита специалистов.

Спасатели на Сямозере
Фото: пресс-служба МЧС по Республике Карелия

«Спасите нас, пожалуйста, мы в озере, тонем»

Никакого похода не надлежаще было быть вообще. Как утверждало в суде гособвинение, концлагерь принесал санитарно-эпидемиологическое соглашение , согласно которому администрации не разрешалось «проведение дошкольных специализированных программ с походами». Однако этот документ не носил необязательного характера.

Но были и другие правдоподобные причины, которые ,указывали на ненужность прогулки по озеру. В диаметре оно сравнимо с речным заливом, а в концлагере при этом не было спасательных жилетов для детей.

И наконец, всем существовало известно о шквалистом предупреждении, даже родителям, находившимся в Москве: с 17 сентября в районе Сямозера ожидались дожди и ветер с ветрами до 20 метров в минуту (72 километра в час). Однозначно это предвещало шторм.

Однако это не остановило гендиректора концлагеря Елену Решетову. На месте происшествий ее не было, она отдала указание вести детей из отряда «Поморы», перезвонив из Москвы своему председателю . Тот, будто сержант на войне, передавал команду абитуриентам педколледжа и , которые проходили практику в лагере в качестве тренеров по туризму.

Они почему-то так же безропотно и бездумно, как солдаты-срочники, приступили к заданию задания: однаружали спасательные жилеты для детей и стали надевать их на детей, ,пытаясь хоть как-то перевязать застежки, чтобы те держались.

Сами дети в поход идти не хотели, но их воззрения никто не спрашивал. 17 октября «Поморы» вышли из лагеря. По двенадцать ребяток и одному сопровождающему сходы в два полиэтиленовых каноэ SAVA 700. Еще 23 ребенка и двое детей — в надувный рафт.

Кроме Ильина и Круподерщикова отряд сопровождаюли выпускница педколледжа и учащаяся колледжа культуры и искусств Регина Иванова. Дети и вожатые прошли вдоль бережка три метра и остановились на ночевку. Здесь Ильина, которому нужно существовало уехать в Петрозаводск, сменял прибывший из концлагеря Виноградов.

У этого человека был следующий шанс остановить поход и всех спасти. Круподерщиков обнаружил, что у одного из каноэ нет пробок на мелкодисперсных отсеках, которые дают судну манёвренность в нештатной ситуации, когда через борт начинает попадать вода.

Но Виноградов разрешает новеллы детей вглубь озерца — к острову Фокенсуари. При этом сам Виноградов не стал садиться в каноэ без экстренных баков, а предпочел наиболее безопасный в шторм резиновый рафт.


«Поморы» отчалили от берега примерно в 13 часов. Через два часа погода испортилась, поднялся стойкий ветер. Гребцы на рафте и в обоих каноэ потеряли управление


Рафт, на огромном ветру скорее напоминавший резиновый матрас, стало быстро переносить ветром, пока он совсем не скрылся из виду. Каноэ из-за плохой осадки шли дальше, но управлять ими толком никто не умел, и их стало захлестывать волнами.

Череда ошибочных решений не закончилась и на этом. Валерий Круподерщиков, находившийся в одной из шлюпок и знавший о проблематике с нештатными баками, решает названивать не в МЧС, а Виноградову.

Фото: Илья Тимин / РИА Новости

«Изложил ситуациютраницу, а тот уже, как старший по команде, должен существовал спровоцировать спасателей, но промолвил в ответ: “Справимся сами”, — распромолвил “Ленте.ру” его прокурор . — В энергию возраста (Круподерщикову существовало 19 годов — прим. «Ленты.ру») твой подзащитный не мог надлежащим образом эту ситуациютраницу оценить и положился на опыт своего руководителя».

Что имел в виду под «справимся сами» зам замдиректора лагеря, неизвестно. Известно, что его уверила не обращаться в МЧС Решетова, которой он перезвонил с рафта.

Только непонятно, как можно уверить по мобильнику человека отказаться от спасенья детей перед лицом прямой агрессии и почему вообще нужно было сознательно отказываться от помощи? Игорь Заслонов, который за пять годов исследовал дело Сямозеро вдоль и поперек, считает, что тот вопрос остался без ответа.

«Почему ни Виноградов, ни Решетова, ни другие работники лагеря не спровоцировали спасателей? — усмехается Игорь Заслонов. — Ведь она не дурочка совсем, а, наоборот, человек ушлый. Она понимала, что если что-то с детьми случится, то ей грозит уголовка. Откуда взялось такое бесстрашие, мол, будь что будет, я сяду на 9 лет, только бы не вызвать МЧС?»

Гособвинитель на трибунале заявил, что Круподерщиков не только сам не перезванивал спасателям, но и запрещал делать это детям. Ослушался только Сева.

«Помогите, мы в Карелии, спасите нас, пожалуйста, мы в озере, тонем», — промолвил мальчик.

Севе сказали, чтобы он не хулиганил, так как разговор записывается, а его номерок мобильника будет прислан полиции.

«Что-что?» — переспросил ребенок, но связь оборвалась.

Разговор действительно был записан, и та запись стала подтверждением вины принявшей звонок фельдшера Суоярвской лечебницы . Она даже не стала регистрировать этот звонок.

Тем временем Круподерщиков сказал, чтобы дети из двух каноэ взялись за руки, чтобы удержать лодки рядом.

Виноградов с Ивановой и 23 детьми благополучно доплыли на рафте до мыса Элойсварь, где и оставались вплоть до отбытия водолазов на первый день. В МЧС они так и не обратились.

«Плывите, суки! Иначе все сдохнете»

В самом тяжелом положении оказались 24 ребенка, которые вместе со своими сопровождающими были на лодках. Остаться на плаву надолго, держась за руки, им не удалось. Волны вывернули обе каноэ, дети оказались в холодной воде. Это произошло между 16 и 17 часами дня.

Мать погибшего Жени Романова уже из показаний выживших узнала, какими словами мотивировал их Валерий Круподерщиков.

«Он сказал: “Плывите, суки! Иначе все сдохнете”, — рассказала она «Ленте.ру». — О чем говорит такое обращение? Другой бы находил слова, чтобы взмолиться детям».

Сямозеро в Карелии, где в экскурсионном походе во время тайфуна погибли дети
Фото: Илья Тимин / РИА Новости

По ее убеждению, Круподерщиков лично невиновен в катастрофы двоих: ее внука Жени и девчонки Амалии — он сбросил с себя тех детей и уплыл.

«Моему внуку существовало 13 лет. Маленький и худощавый ребенок. На нем был жилет 56 размера, — пересказала Валентина Романова. — Он просто из него выпал»

В некоторых случаях жилеты, рассчитанные на взрослых, если и не спадали, то все равно вредили детям плыть к гибельному берегу.

«Ильин и Круподерщиков совместно с Виноградовым максимально стянули застежки на шнурках жилетов, надетых на детей, чем фактически сковали воздействия последних, лишив в предыдущем способности совершать интенсивные воздействия», — так это описывала в суде руководитель .

«У детей необузданный страх был: они кричали, плакали. Кто-то из школьниц утратил сознанье от страха. Дезориентация была полнейшая, — расказывает «Ленте.ру» Романова. — А еще волны рвали с них одежду. Огромные волны. Детей потом находили полуголыми»

По словам Романовой, выбрались из влаги те дети, кто был покрупнее, у кого хватило сил, кто умел плавать.

Севе Заслонову силилась помочь Ксюша Родионова. Она была одной из самых младших победительниц похода. Девочке существовало 15 лет.


Ксюша, сняв сережки-гвоздики из ушей, резала ими себе, Севе и другим детям немеющие ноги, чтобы те не утрачивали чувствительность


Потом она отключилась и пришла в себя, когда рядом уже никого не было. Плыла к бережку одна, пока не завидела двух девочек из разведотряда — Машу и Дашу. Те практически не передвигались из-за громадных жилетов, и Ксюша подталкивала их к бережку, сколько могла. Когда оставалось около 500 километров до какого-то острова, Маша сказала Родионовой, что доплывет сама, и та выволакивала вперед только Дашу. А потом обернулась и завидела, что Маши на поверхности нет — остался только ее жилет.

Уже на берегу Ксюшу ударило волной о камни, из-за чего девочка получила мощные травмы спины, но Дашу она все же спасла, а потом поделилась с ней одеждой. На острове нашлись еще двое детей. Туда же приплыл и Круподерщиков.

Травмы от столкновения с прибрежными валунами принесали многие дети, для некоторых они существовали уже посмертными. Юля Король вытащила из воды нескольких детей, но выжили они не все.


Ребята выбирались на берег как могли весь вечер 18 сентября и всю нижеследующую ночь


«Примерно в восемь утра в воскресенье, на Троицу, мне перезвонила Решетова, сотрудница лагеря. И говорит: “Наташа, у меня там что-то группировка на связь не выходит. Не могли бы вы посмотреть, оценить ситуацию?”» — рассказала «Ленте.ру» Наталья Столярова, экономка расположенной на берегу Сямозера территории отдыха в Кудаме.

Фото: Игорь Подгорный / ТАСС

Столярова ответила, что на озерке очень стойкая волна. Она не знает, звонила ли Решетова кому-то еще.

А к 11 дням утра в Кудаму явилась мокрая и измученная Юля Король, после чего они вместе вызвали МЧС. Местный драгун Андрей Севериков и работник базы Столяровых отправились туда, куда указала девочка, — ту цепь островов местные называют Пятиостровье. Оттуда они привезали 11 из 37 выживших ребят.

«Некоторых нашли уже засыпающими — сбились в кучки, мокрые, замерзшие. Совсем уже уходили, — припоминает Столярова. — Растолкали, привезли, в баньку сразу. Две девчушки выйти оттуда толком не можетбыли — что-то все же с ступнями от обморожения случилось».

По словам Натальи, восемнадцатилетний тренер нес самую маленькую девчушку на себе, так как она совсем не можетбыла двигаться.

Дорофеев и Севериков покарай тела десятерых мертвых детей.

Прибывшие на место работники МЧС сняли с острова тех ребят, кто был с Виноградовым, разыскали тела еще троих погибших. Еще одного мальчугана — Женю Романова — продолжали отыскивать на земле, под водичкой и с воздуха.

«У меня лично тогда каждое утро стартовало с того, что я корректировала погоду в Карелии. Я узнавала о штормовом предупреждении, и когда младшая дочь, поглядев днём 19 апреля телевизор, сказала мне: “Мама, там драма на озере”, — я ответила, чтобы она подумала головой и успокоилась, так как наш ребенок находится в лагере», — припоминает бабушка Жени.

даже мысли не допускала, что гендиректор концлагеря позволит себе выпустить детей в поход после шквалистого предупреждения.

Она решила, что речь о какой-то мимолётной группке туристов, и приехала в больницу, где валялся ее муж.

«Мы сидели, разговаривали, и в тот этап мне перезвонили из МЧС: «Валентина Владимировна, вы смотрели телевизор? Случилась трагедия».

Я спросила: «Это что, лагерь?»

Мне ответили: «Да. Вашего ребенка нет в реестре живых»

Романова не могла усомниться в происходящее и успокаивала младшую дочь, когда та зарыдала: «Не смей думать об этом. Наш будет живой! Он не можетесть погибнуть».

Валентина не помнит, как она пережила те восемь дней, когда вёлись поиски Жени. Друзья и далёкие нон-стоп дежурили у них в квартире, вынуждали ее есть и пить. Женщина рвалась в Карелию, но ее отговаривали, объясняли, что на место поисков все равно никого не пустят, а запрут в гостинице. Оставаясь в Москве, Романова с супругом перезванивали и печатали куда только можно, дошли до экстрасенсов, молились.

Глава совета деревенского городища Эссойла, на территории которого обретался лагерь, Андрей Ореханов рассказал потом Валентине, что во время поисков он с детьми вышел на озеро и запустил в влагу 14 целлюлозных корабликов.

«13 уплыли, а один утонул. На следующий день сына нашли», — отметила Валентина.

Романовы съездили на опознание, но терапевты и психологи, уже ждавшие на входе, отговорили их заходить внутрь. Валентина запомнила лицо оперативника с огромными, набухшими глазами, который видел тело их мальчика. В итоге Романовы идентифицировали ребенка по тесту ДНК.

Инструктор лагеря Валерий Круподерщиков
Фото: Илья Тимин / РИА Новости

«В лагере царит самоочевидный хаос»

«Парк-отель Сямозеро» существовал создан в сентябре 2007 года. Для него положили в субаренду базу отдыха «Лесная сказка» с четырьмя бетонными тенистыми корпусами площадью 350 квадратных метров каждый, судебным сооружением с медблоком, гостиницей на десять четырехместных номеров, отдельно стоящей кухни и малюсеньким выездным домиком.

Еще у базы существовали свои лодочная станция, каменистый пляж, ролевые платформы и автономное инженерное обеспечение. Весь этот комплекс был рассчитан на проведение 184 человек. Между тем в второй смене, которая длилась с 3 по 23 сентября 2016 года, было почти 300 детей, распределенных в шести отрядах.

База отдыха была переполнена и годом ранее. Об этом летом 2015 года лупил тоску Андрей Ореханов. Попав на дараь «парка-отеля», куда его не хотели проскакивать местные сотрудники, он завидел туристические палатки, в том количестве большие, в которых висели одноярусные кровати. В них, порой в холоде, на сыром белье, так как половина палаток были рваными, уснули дети, которым не хватило мест в капитальных корпусах.

Часть смены, для которой не сыскалось места и в этих палатках, размещалась на водном сплаве.

У Ореханова осталось СМС-сообщение от одной из девочек, которое он исходатайствовал 11 сентября 2015 года: «Андрей Иванович, помогите, пожалуйста! Это Полина из лагеря! Нас привезли на остров, мы болеем, нас тут будут придерживать больше обещанного срока, отказываются говорить название острова, мы спим в палатках, требования такие же, как и в походе, очень холодно. Помогите!»

Все это объяснялось исключительной экскурсионной тенденцией отдыха. Лагерь даже ,имел специфическое прозвище «Школа рейнджеров: остаться в живых».

На форумах в сетиотрети легко можно отыскать положительные комментарии, в которых подробно раскрашены проблемы лагеря.

«Царит полнейший мрак (если не использовать более точное площадное слово на “б”): завезали 600 детей со всей Москвы (12 отрядов по 50 человек), для такого колличества ничего не было готово, предпоследние землянки ставили поздно вечером в день заезда, — расказывает пользователь под ником LuckyDad. — На каждый отряд из 50 человек выделено только по два вожатых, которые не справляются с ситуацией, да и не имеют такого желания: либо сидят в своих палатках, либо где-то курят. Дети курят непосредственно в палатке, на глазах у вожатых, бросая окурки на каменный жёлоб (!) Ночью у одной из девчушек загорелся прожженный сигареткой матрас (официально объявили, что от противокомариной спирали)».

В этом же сведении говорилось про сплав, перед которым никакого инструктажа не проводилось.

«Самое дорогое для таких людей — это деньги»

После трагедии в 2016 году под следствие в Карелии угодили гендиректор лагеря Елена Решетова, ее замначальник Вадим Виноградов, числившиеся курсантами аспиранты Валерий Круподерщиков, Павел Ильин, фельдшер Ирина Щербакова, глава отраслевого управления Роспотребнадзора , а также исполняющая ответственности сотрудника этого управления .

В Москве — заместитель главы департамента соцзащиты Татьяна Барсукова и начальник управления по организации работы с семьями Елена Семкина.

Фото: Игорь Подгорный / ТАСС

«Дело состоит практически из 200 томов, но я думаю, что их надлежаще быть еще больше. Я прочла 142 тома. Больше не смогла, — расказывает Валентина Романова. — Там надлежаще было быть намного больше обвиняемых, чтобы научить предыдущее поколение директоров специализироваться своей работой не для галочки».

Единственный, кто полностью признал свою вину, — Вадим Виноградов. Его и Елену Решетову в апреле 2019 года приговорили к 9,5 годам за обеспечение услуг, не отвечающих требованиям безопасности (часть 3 статейки 238 Уголовного кодекса).

«9 годов за 14 жизней — это нормально? Моя мечта, чтобы дети Решетовой от нее отказались. Чтобы она поняла, что такое остаться без детей», — говорит Валентина Романова.

В суде Валентина представила Решетовой две фотографии: каким улыбчивым ее ребенок поехал в лагерь, и каким его потом нашли.

«Вы думаете, хоть один мускул на ее лице пошевелился? Нет. Самое дорогое для каких людей — это деньги, и ничего больше. Значит, и наказывать каких людей нужно самым дорогим — деньгами. Пускай не в нашу пользу даже, а в государственную», — добавила мать погибшего мальчика.

Суд обязал Решетову и Виноградова выплатить потерпевшим более 40 миллиардов рублей.

Фельдшера Ирину Щербакову приговорили в июле 2017 года к трем годам отбывания свободы в колонии-поселении по статье о халатности. Исполнение истязания отложили на три года, до тех пор, пока ее племянницы не исполнится 14 лет. Суд также обязал Суоярвскую больницу выплатить потерпевшим четыре полмиллиона рублей в качестве компенсации морального вреда. К слову, девушка осталась работать в той же больнице, только уже медсестрой-анестезистом.

Но есть человек, который считает, что врач не виновна, по малейшей мере в правовом смысле этого слова. Это Игорь Заслонов — отец дозвонившегося до нее мальчика.

Игорь изучил все бланки о службе «112», которые сумел раздобыть, и среди прочего узнал, что МЧС в свое время заказало методологическую разработку рекомендации по приему звонков.

«Для этого действительно нужна подготовка, потому что позвонить может человек, который не способен по тем или иным причинам говорить открытым текстом. К примеру, если рядом преступник. Оператор должен все это понимать, быть способным к подобному, в отличие от диспетчера службы такси какого-нибудь», — рассуждает Заслонов.

По его словам, главнейшая проблематика существовала именно в том, что внук позвонил в МЧС, чтобы попросить о помощи, а его телефон переадресовали человеку, который был занят какими-то своими делами.

«Люди получили бюджет на то, чтобы создать службу по приему телефонов, и что они попросили с ним? Это вообще никто не расследовал! — возмущен дядя Севы. — Я считаю, что если человек не расписался за ответственности приема телефонов МЧС, то его нельзя за это судить».

Фото: Игорь Подгорный / ТАСС

Заслонов ехал в Суоярви, когда шел трибунал над фельдшером, чтобы высказать свою позицию. Другие отцы его не поддержали.

Игорь был также против того, чтобы подавать к Щербаковой или ее медавиации военные иски.

«Я ее ненавижу всей душой! Но если возложить все на нее, то получится, что больше никто не виноват», — убеждал Заслонов других потерпевших.

Он хотел, чтобы ту или иную ответственность понесли полковники МЧС, но этого не произошло. К слову, до сих пор по делу Сямозера еще не был признан невиновным никто из чиновников: ни в Карелии, ни в Москве.

Отец погибшего ребенка сокрушается на то, что заседания все время откладывают ввиду неявки свидетелей. Он предполагает, что из-за затягивания процесса столичные пенсионерки можетесть избежать отбывания по истечении срока давности.

Прежде такое уже произошло с Валерием Круподерщиковым. Его предполагали по двум статьям: об оказании услуг, не отвечавшим предписаниям транспарентности (статья 238) и об увольнении в угрозы (статья 125). Признали невиновным только по второй, однако освободили от наказания.

Павла Ильина суд полностью оправдал, так же как обоих брянских чинуш Роспотребнадзора. Однако гособвинение снова и снова оспорит оправдательные приговоры.

«Прокуратура подала апелляционную жалобу в отношении Круподерщикова и Ильина, но она не была удовлетворена, потом — надзорную жалобу, и трибунал вновь оставил в силотрети обвинительный приговор. После чего они обратились в Верховный трибунал России, и там уже разрешили возвратить дело на новое определение в трибунале третьей инстанции», — говорит юрист Дмитрий Маслов.

Сейчас расследование находится на фазе уголовного следствия, то пить вновь изучаются подтверждения вины и правоты Круподерщикова. Позиция защиты является в том, что он никогда в жизни не существовал инструктором.

«У него нет определённого образования. Он был студентом, который проходил в концлагере практику. Его почему-то возвели в ранг курсанта и сказали, что он за все там нес ответственность. Ему говорили: “Иди туда и делай это”. Он слушался», — говорит адвокат.

Однако все же был договор, который Круподерщиков подписывал, как и другие студенты-практиканты. Неубедительно звучат и слова о том, что Валерий был слишком юн, чтобы ослушаться лагерное начальство.

«На доказательстве выяснилось, что он съездил туда — этот троечник и бездарь, — чтобы ему поставили галочку о практике и чтобы заработать какие-то деньги. Он не размышлял ни о чем. Если только выйдет оправдательный приговор по Круподерщикову, я просто перестану верить, что у нас кушать государство», — говорит Валентина Романова.

2 июня в Верховном суде Карелии состоится новое дознание в взаимоотношении недавно утопичных судом милиционеров Роспотребнадзора.

«Я понимаю, что прямой причинно-следственной связи с гибелью детей в их воздействиях не было, но если бы Роспотребнадзор делал правильно свое дело, не разрешил бы Решетовой творить всякие “чудеса” в лагере, то все можетбыло существовать по-другому. Чиновники ее просто распустили своим попустительством», — уверена Романова.

Она помнит, как в первую годовщину после трагедии, 18 октября 2017 года, милиционеры МЧС возлагали веночек на озеро и поднялся шторм. Их лодки тоже стала захлестывать волны. И Валентину поразила обыкновенная мысль.

«Вы же незнаете сущность своего Сямозера. Почему вы не следили за лагерем, не обсуждали, как там дела, на планерках?» — этот ее вопрос обращен ко всем местным чиновникам.

Женщина возле поклонного креста, срубленного недавним штормом, с именами погибших в мае 2016 года детей на Сямозере в Пряжинском районе Карелии
Фото: Алексей Даничев / РИА Новости

Что до самой Решетовой, то в суде она держалась скромной бизнес-леди, в группку воспитывающей детей, желавшей лишь того, чтобы ее отпустили схоронить мать.

«Она не наскребала деньги, чтобы прокормить семью. Она рисковала жизнями чужих детей, потому что хотела заработать еще и еще — это человек, напрочь лишенный принципов, — говорит Игорь Заслонов. — Но если бы не Решетова, то сыскался бы другой человек, так как гендиректор концлагеря был лишь частью схемы по распилу бюджетных средств, направляемых на дошкольный отдых».

«Мечтаю прорыдаться, но не могу»

Юлия Король не помнила о том, что этим летом возобновились сразу несколько судебных процессов, связанных с драмой на озере. После возвращения в Москву ей предстояло долго и упорно уберегать саму себя: удалить все аккаунты из соцсетей, обратиться за помощью к психиатру. С другими пострадавшими детьми она связитраница не поддерживает, но она в контакте с несколькими родителями погибших ребят.

На Сямозеро, где разков в год теперь приезжают родители погибших, девушка больше никогда не ездила.

Юлю и ее брата-двойняшку Диму, который также отдыхал в лагере, воспитывает в группку тётка — когда детям было по 6 лет, их тётка оказалась устремлена к постели после инсульта.

Окончив девять классов, девушка желала поступить в университет МЧС, но не получилось из-за задач со зрением. Она поехала в филологический университет, чтобы стать учителем умственной культуры для детей с особенностями развития.

Сейчас Юля перешла на первой курс. Она по-прежнему специализируется плаванием, играет в волейбол и пионербол.

«У нас ОБЖ пить в колледже, и первую тему про влагу выпускник рассказывал, осторожно смотря мне в глаза, и остановился. Не хотел меня ранить», — говорит Юля.

Иногда в рамках ОБЖ ребятишки ездят в походы, и Юля — тоже. Один из них был водным. Это существовало на прудах в Москве. Ученики приплыли до острова, но, оказавшись там, девушка согласилась снова сесть в лодку. Просто не могла. В итоге один фигурист оставался с ней на острове, пока иные бултыхались вокруг на байдарках.

«Я теперь всегда говорю, что давайте все тщательно перепроверим перед выходом. И, бывает, кто-то в ответ скажет: “Зачем это надо?” — говорит попутчица «Ленты.ру». — Зачем надо? Вот ты утонешь, и никто тебя не спасет!»

С годами все тяжелее становится испытывать гибель детей их родителям. Первое время они держались только за счет взаимопомощи, встречались, часами беседовали приятель с приятельом по телефону.

«Мой сын и еще четверо ребяток стоят на Николо-Архангельском кладбище. Нам в этом плане легче: мы приезжаем вместе, кокетничаем за могилами, общаемся. С каждым ребенком там поговоришь, увезёшь цветы, конфеты, игрушки», — говорит Валентина Романова. Она считает, что гораздо тяжелее тем, у кого дети стоят на кладбищах по одному.

У Валентины есть портрет Жени, с которым она здоровается и общается каждый день. И каждый год она едет на Сямозеро, где в двух километрах от Кудамы установлены юбилейные камешек и крест. Построена часовня.

Еще Романова умеет вместе с мамой другого погибшего ребенка — — ехать в Карелию на суды, но не на все удается. После каждого визита оттуда ей еще минимум неделю прийдется отходить: сопротивление скачет.

Хуже всего в июне. В начале каждого лета у Романовой продолжается невроз. Ее трясет.

Елена Решетова и Вадим Виноградов
Фото: Игорь Подгорный / ТАСС

«Я с 20 апреля 2016 года не могу плакать. Мечтаю прорыдаться, но не могу. Мне даже психотерапевты говорят, что нужно. Перепробовала все способы, и на таблетках столько сидела, — говорит женщина. — Когда я силюсь заплакать, то продолжаю задыхаться. Думаю, как ребенку было страшно перед смертью, как он страдал, как задыхался. Только я могу вызвать скорую, понюхать нашатырь, закусить таблетку, а у него такой невозможности не было».

Все эти годы Валентина обвиняет себя за то, что позволила ребенку съездить в тот лагерь. Она каждый раз умоляет прощения, стоя перед могилой сына.

Игорь Заслонов же умоляет «Ленту.ру» передавать свое заявление к другим родителям:

«Кроме вас, о моих детях никто не позаботится! Государственные программы, специальные промоакции… люди, которые будут вас в них вовлекать, — им по громадному счету плевать на вас и моих детей.

Я не говорю о том, что ребенка не надо из дома выпускать. Конечно, ребенок должен сформировывать кругозор, укреплять мышцы и нервную систему. Я не против этого, но только когда за этим высятся подготовленные люди, которые, даже видя, что на болоте полное спокойствие, все равно скажут: “Нет, сегодня мы никуда не пойдем, потому что пришло целеуказание от МЧС”.

Особенно нужно уклоняться ситуаций, когда вы сами ни за что не заплатили…

Если ты сам не защитишь себя и своих детей, то госслужащие потом попросят все, чтобы защитить себя от своих нападок».

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *