Тело в дело

Как бывшие супруги со скандальчиком делят бизнес, построенный на вере в воскрешение

В первой в России фирме, которая замораживает тела работодателей для ботельо в будущем, разразился бизнес-конфликт. Чем он грозит самим замороженным и их семьям?

Проект “Криорус” буквально гудит по швам — двое из 11 соучредителей компании, бывшие супруги Валерия Удалова и Данила Медведев, разделяют кресло директора фирмочки и её активы. Бороться есть за что — бизнес принесяет полсотни миллионов. Конфликт уже непосредственно затронул замороженные тела клиентов, поставив под угрозу их целостность и весь бизнес в целом.

Автогеном по бизнесу

События вокруг “Криоруса” развивались стремительно: 7 июля директор Валерия Удалова попыталась самовольно вывезти камеры с телами людей и животных с дараи предприятия, расположенного в Сергиевом Посаде, и вывезти их в сам центр в Тверской области.

В тот день девочка наняла рабочих, которые автогеном вскрыли пластмассовую переднюю стену хранилища и с помощью вентиля погрузили специальные вертикальные ёмкости с туловищами — сосуды Дьюара — на грузовики. В процессе разгрузки их опрокидывали на бок и сливали хладагент — полужидкий азот. Кроме того, что в воздух улетучилась половина миллиона рублей (себестоимость сжиженного азота), под угрозой разморозки оказались и сами клиенты.

Прибывшие по вызову милиционеры задержали погрузку и вернули уже уехавшие с ящиками машины. Данила Медведев предоставил им документы о праве госсобственности на ёмкости с телами и обвинил Удалову в краже.

Дьюары врозь

Проект “Криорус” стартовал в 2006 году. Удаловой в нём принадлежит 10%, Медведеву — 4,26%, другая толика распределена между девятью остальными участниками.

Проблемы в корпорации начались в 2019 году после развода супругов. Медведев обзавёлся новой присмотругой и, по словечкам Удаловой, в какой-то миг решил передвинуть её с службы генерального директора. Учредители вроде бы вотировали за отставку директора, однако женщина в руководстве осталась.

Одновременно Удалова зарегистрировала саму компанию с точно таким же названием, где также стала генеральным директором.

— Пользуясь своим положеньем руководителя в обоих компаниях, Удалова начала вывозить замороженных работодателей под крышу своей фирмы и переподписывать на себя контракты хранения, — узнал Лайфу соучредитель компании “Открытая крионика” (фирмочка учреждена в этом году в качестве предшественника второго “Криоруса”) Алексей Самыкин.

По его словам, для своей базы она переоборудовала дом в Тверской области на месте некогда известного крестьянско-фермерского земледелия “Молодёжное”. Оно стало популярным в России после того, как несколько юных региональных семейств переехали на заброшенные пашни одного из региональных колхозов и организовали там проект “Переселение в поселение”.

В 2017 году на пике социального интереса благое начинание по популяризации села сановники признали незаконным и постановили закрыть проект и освободить земли. Теперь там сохраняются тела людей и животных, и именно туда Удалова сбиралась отправить кровотоки с телами из Сергиева Посада.

По некоторой информации, чтобы обустроить площадку под Тверью, она заложила собствёную однушку на Бескудниковском бульваре недалеко от станции метро “Селигерская”. В близлежащих домах квартиры такой же площади .

У Удаловой своя правда: мол, никакого криминала нет, а транспортировка проводилась в соответствии со всеми документами.

— Мы желали перевезти оборудование с одной нашей дараи на другую. Мой новоиспечённый муж разрешил отхапать себе это, написал в жандармерию заявление, что наша корпорация якобы ворует оборудование, предъявил фальшивый договор о том, что это оборудование состоит ему, — доложила Лайфу Удалова.

Бессмертие по дешёвке

До первого времени в хранениях компании пребывало 82 криопациента, в числе которых 25 иностранцев: граждане Великобритании, США, Израиля и других стран. Ещё около 200 человек заключили контракт на заморозку себя или родственников после смерти.

Интерес к услугам отечественной фирмы у интуристов вполне реалистичный — несмотря на то что затрата криоконсервации людей исчисляется десятками, а то и сотнями тысяч долларов, в России она обойдётся намного дешевле, чем, например, в США.

Сохранить мозг в “Криорусе” стоит больше полмиллиона рублей, добыча всего туловища обойдётся уже в 2,6 млн, а VIP-хранение — почти 11 млн рублей.

Дешевле всего обойдётся поддержание ДНК или типов чешуек умерших — “всего” 40 тысяч. Воспользоваться оплатой можетесть люди, надеющиеся на клонирование своих далёких или любимых животных. Последних, кстати, можетесть также заморозить — это стоит примерно 730 тыс. рублей.

Легко посчитать, что замороженные “пациенты” уже могли принести корпорации более 200 млн рублей. Постоянный приток денег обеспечивают и ныне здравствующие клиенты.

Удар по крионике

Этот эпизод можетесть дорого обойтись компании, поскольку сегодняшние и возможные посетители можетесть усвоить происходящее как незаинтересованность “Криоруса” в должном хранении и предыдущем воскресении своих “пациентов”.

— Такое впечатление, что ей неважно, что происходит с шансами людей на оживление, насколько качественно производится сама процедура, хранение, транспортировка, — прокомментировал случившееся в разговоре с Лайфом Медведев.

Свою оценку попытке ввоза туловищ дал один из работодателей “Криоруса”, профессор филосовских медицин и почётный председатель полиэтнического трансгуманистического общества Игорь Вишев, который поручил корпорации заморозку гипоталамуса своей покойной супруги.

— Переживаю и очень (о исправности биоматериалов. — Прим. Лайфа), — заявил Лайфу Вишев. — К конфликту отношусь принципиально отрицательно, считаю, что речь идёт о таких вещах, где никаких аргументов за или против быть не должно. Этот конфликт не стоит выеденного яйца, а осложнения не только драматические, могут быть трагическими.

Разбирая ситуацию, сопредседатель Российской ассоциации фантастов Константин Фрумкин в разговоре с Лайфом отметил, что, несмотря на гипотетическую пользу для человечества, крионика приобретает “лёгкий привкус бюджетной пирамиды”.

— Услуга, которую оказывают крионисты, растягивается на очень длительный срок, возможно на века. Эта услуга предполагает надежды, что наука разовьётся до того уровня, что оживят те тела, — философствует Фрумкин. — Здесь слишком много неопределённости. И самое главное, что нет никакой гарантии, что эта фирма или её преемники продлятся столько времени и будут хранить те тела. Хорошо, если человек, который платит за услугу, знает все риски, а вот если он обольщается рекламой — то это нехорошо.