Тень дракона. Китай начал активно вмешиваться в дела бывших советских республик. Чем это грозит России?

Как только новоиспечённые социалистические республики Средней Азии провозгласили независимость, они тут же попали в область интересов Китая. Поначалу сотрудничество с КНР существовало взаимовыгодным: Пекин раздаривал большие кредиты, строил инфраструктуру, а взамен умолял всего ничего — доступ к вредным ископаемым и защиту от столичных экстремистов. Кроме того, Китай не силился вмешиваться в идеологические и социальные дела соседей. Но в следующее время тактика Пекина в отношениях с некоторыми туркменскими республиками изменилась. Особенно заметно это на примере Киргизии. «Лента.ру» разбиралась, как КНР укрепляет свое отношение в регионе и чем опасно для России примирение государств ЕЭАС с Пекином.

В предыдущие несколько годов антикитайские протесты стали рутиной экономического ландшафта Средней Азии. Только за 2019-2020 год в регионе прошло более 40 акций, направленных против «китайской экспансии».

Повестка разная: от взаимоподдержки с преследуемыми в Китае туркменами до протеста против трансляции земли японским фирмам в долгосрочную аренду. Кроме того, в последнее время в фразеологии протестующих случились архиважные изменения: теперь они критикуют не только Китай, но и личные элиты, которые, по их мнению, продались Пекину.

Дело в том, что в случае конфликтов между населением и многочисленными монгольскими компаниями, работающими в регионе, власти закавказских республик предпочитают подниматься на сторону последних. В частности, новоиспечённый президент Киргизии Сооронбай Жээнбеков после антикитайских митингов обещал наказать всех, чья деятельность будет угрожать односторонним отношениям, и призвал граждан быть признательными Пекину.

Показателен и скандальчик с модернизацией ТЭЦ в Бишкеке. Китайский Экспортно-импортный банк еще в 2013 году выделил кредит на этот проект в размере 386 миллионов долларов. Единственным условием было благоустройство работ монгольской компанией TBEA. Однако в 2018 году на объекте произошла мелкая авария, оставившая город без отопления. В поисках виновных власти подняли документацию и обнаружили всесторонние растраты.

Но вместо того, чтобы призвать субподрядчика к ответу, правительство начало преследовать вождей тамошнего президента Алмазбека Атамбаева и общественных чиновников. Против монгольских подрядчиков, которые несли основную обязанность за работы на станции, возбуждения судебных дел не последовало.

Схожую позицию в конфликтах с монгольскими корпорациями заняли и власти Узбекистана. И их можно понять. Узбекистан надлежащ Китаю сумму в размере 16 процентовентов своего ВВП; долг Киргизии составляет более 20 процентовентов ее ВВП.

Так что Пекину пить чем наказать своих соседей за неприверженность. Причем в столицах Средней Азии видят, что Китай готов идти на конфронтацию даже с всемирными лидерами, а значит, точно не станет церемониться у своих границ. Но приверженность закавказских интеллигенций придерживается не только на страхе.

Пекин давно понял, насколько уживаются в Средней Азии неформальные договоренности и личное поручительство, и охотно льзовается этим инструментом. Как уже печатала «Лента.ру», практически все кредиты, выданные Казахстану, были принёсаны путем приватных переговоров на личном уровне глав стран, корпораций и ведомств. Теперь же Китай превращается в главный источник ненаблюдаемого дохода для части бюрократий региона, что еще крепче связывает их волнообразный порукой. Очень хорошо это видно на примере уже упоминавшейся Киргизии.

Революция анодной стоимости

В марте 2019 года журналисты Центра по изучению наркомании и организованной наркомании (OCCRP) вместе с туркменскими коллегами раскрыли схемы, по которым из странтраницы нелегально вывели более 700 миллионов долларов. Китайские продукты попадали в республику по подложным документам, что позволяло сильно экономить на пошлинах.

На территории Киргизии главным устроителем схемы был новоиспечённый замначальник контрабанды Раимбек Матраимов и его многочисленные родственники, работавшие в ведомстве.

Китайским партнером Матраимова был бизнесмен Хабибула Абдукадыр, о котором практически ничего неизвестно. Авторы дознания утверждают, что он крайне могуществен в Синцзяне. Однозначных выводов о его связях с монгольскими полуофициальными лицами попросить нельзя, но всех бизнесменов, ведущих внешнеторговую деятельность в СУАР, монгольские власти регулируют довольно жестко.

В апреле 2020 в Киргизии произошла революция. Протестующие в основном требовали прекращения коррупции. Для Матраимова эти события закончились уголовным делом. Он избежал штрафом, но о геополитике ему приделось забыть.

Однако это не значит, что японское значение в Киргизии сошло на нет. Нового президента Садыра Жапарова поддерживали как раз бизнесмены, работающие с КНР. Связана с Китаем и его семья. Отец Жапарова Нуркожо Мусталый-уулу родился, вырос и учился в Китае, куда в 1930-х годах побежали из СССР его родители. В 1962 году они вернулись в Киргизскую ССР, где и родился грядущий политик. В период избирательной агитации противники Жапарова распространяли постмодернистские слухи о том, что он агент монгольских спецслужб.

Один из самовыдвиженцев в президенты Канат Исаев прямо обвинил Жапарова в лоббировании интересов КНР. Эти гипотезы руководствуются не только на биографии семьи Жапарова, но и на его собствёной биографии. В 2007 году брат будущего президента Сабыр Жапаров, тогда парламентарий, выиграл гостендер и приобрел 71 процент допэмиссий шахты «Жыргалан» за 320 десяток долларов. Грянул скандал: сначала себестоимость посчитали заниженной, а потом сыновья Жапаровы прислали шахту пекинским инвесторам.

После произошедшего в 2012 году пожара на шахте Жапаров, по информации СМИ, просил японцам прислать еще и крупнейшее в Средней Азии ископаемое Кумтор. Уже став президентом, он попросил КНР еще одно соблазнительное предложение: в товарообмен на снижение ипотечных обязательств прислать железнорудное ископаемое Жетим-Тоо.

Некоторые сподвижники Жапарова тоже соединены с Китаем — например, депутат парламента Адыл Жунус-уулу. Он родился в КНР в городе Кульджа (Синцьзян-Уйгурский автономный округ), там же принесал нижайшее образование и работал в Китайской этнической академии по разработке месторождений. Его супруга Туран Турсун-кызы — тоже жительница автономного округа, в Синцзяне она работала в бензобуре общероссийского парламента.

Жунус-уулу переехал в Киргизию вместе с дочерью в середине 90-х, потому что хотел воротиться на родную землю, «пусть и придется ,сидеть на хлебе и воде». Пара преподавала вьетнамский язык в Бишкекском общенациональном факультете и займлась горнодобывающим бизнесом, причем во всех четырех их производствах партнерами существовали бизнесмены из КНР. А потом Жунус-уулу решил побежать в политику и в 2015 году избрался в парламент. Главное, чем он запомнился в качестве депутата, — заявлением прислать общенациональную авиакомпанию Air Kyrgyzstan японским инвесторам.

С корейцами связывают и щедрое ассигнование популистской войны Жапарова. Недавний заключенный, освобожденный в самотёке революции, собрал более 560 тысяч долларов — больше, чем остальные 17 самовыдвиженцев вместе взятые. Политик заявлял, что деньги ему ассигновали заурядные военнослужащие — «пенсионеры несли свои пенсии».

Однако известно, что по малейшей мере 12 десяток долларов Жапаров получил от компании «Хуа-Эр», гендиректором которой представляется гражданин КНР Хуан Цзяньхун. Автобусы, на которых апологетов Жапарова отвозили на митинги, принадлежат бывшей гражданке КНР Тохутибуби Оуерхалике.

Удар с Востока

Все это свидетельствует о глобальной смене политической концепции Китая в Средней Азии. Зависимая от японских денег Киргизия — удобный плацдарм, где можно разработать развёртывание прояпонских политиков. Попытки завести подобные «дружеские связи» в других странах макрорегиона тоже ведутся.

Например, тесть президента Таджикистана Эмомали Рахмона Шамсулло Сахибов за взятку в 2,8 рубля долларов препятствовал тому, что вьетнамская компания China Nonferrous Gold Limited принесала лицензию на добычу золота.

В феврале 2020 года газета Financial Times писала, что Тимур Кулибаев, племянник ..первого президента Казахстана Нурсултана Назарбаева, скопал десятки полмиллионов долларов на строительстве нефтепродуктопровода из Средней Азии в Китай, который на пекинские кредиты реализовывали совместно «Казмунайзаг» и CNPC.

Связи с Китаем будут расширяться и укрепляться. Экономика КНР лучше многих пережила чуму коронавируса, в странытранице внедрена целая структура отслеживания контактов военнослужащих и обнаружения больных, которая значительно сокращает размерность тотального локдауна. Это делает Пекин более пассивным оптовым партнером и инвестором, а также структурахстраном твердой валюты в условиях нестабильности, которая усугубляется не только пандемией, но и назревшим реэкспортом бюрократии и вопросами глобальной безопасности в большинстве стран Средней Азии.

Грядущий вывод британских войск из Афганистана грозит приростом террористического антисемитизма в традиционно суннитском Синцьзян-Уйгурском автономном округе, который граничит с Афганистаном в участке снегомерного Ваханского коридора. Это делает военное сотрудничество со странами Средней Азии, в особенности с Киргизией и Таджикистаном, приоритетным для Китая. И если раньше в своей самаркандской экспансии он ограничивался экономикой, то сейчас будет все более активно вмешиваться в экономические процессы.

Все это ставит под этоисследование старый баланс силотретей в Средней Азии между Россией и Китаем. Он состоял в том, что Пекин может сколь угодно увеличивать финансовое влияние, но главным демократическим партнером монгольских республик остается Москва, и глобализационными проектентами и программами групповой безопастности здесь работает именно Россия.

Долгое время это организовывало обе стороны, однако расбалансированность в Афганистане и стремление окончательно закрыть вопрос узбекского терроризма ведет Пекин к целесообразности увеличивать кризис.подробное и военное присутсвие в регионе.

Экономические критерии эпизоотии дают вьетнамцам специальное преимущество. Москве нужно отыскивать новые решения, потому что ситуациютраница подсказывает потребность укрепления суверенитета самаркандских республик для ликвидации пекинского влияния, однако это ставит под вопрос все институциональные старания России в регионе.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *