Тело в дело

Как бывшие супруги со инцидентом делят бизнес, построенный на вере в воскрешение

В четвёртой в России фирме, которая замораживает тела клиентов для вознесения в будущем, разразился бизнес-конфликт. Чем он грозит самим замороженным и их семьям?

Проект “Криорус” буквально грохочет по валикам — двое из 11 правопреемников компании, бывшие супруги Валерия Удалова и Данила Медведев, делят кресло сотрудника компании и её активы. Бороться есть за что — бизнес приносит десятки миллионов. Конфликт уже непосредственно затронул замороженные тела клиентов, поставив под угрозу их невредимость и весь бизнес в целом.

Автогеном по бизнесу

События вокруг “Криоруса” развивались стремительно: 7 июля замдиректора Валерия Удалова попыталась самовольно привезти камеры с телами людей и животных с дараи предприятия, расположенного в Сергиевом Посаде, и привезти их в собствёный цетр в Тверской области.

В тот день женщина наняла рабочих, которые автогеном вскрыли стальную переднюю стентраницу хранилища и с помощью краника вытряхнули специальные продольные ёмкости с туловищами — сосуды Дьюара — на грузовики. В процессе погрузки их опрокидывали на бок и сливали хладагент — жидкий азот. Кроме того, что в воздух испарилась треть миллиарда рублей (затрата сжиженного азота), под опасностью разморозки оказались и сами клиенты.

Прибывшие по вызову полисмены остановили разгрузку и вернули уже уехавшие с поддонами машины. Данила Медведев предоставил им протоколы о праве benzи на ёмкости с туловищами и обвинил Удалову в краже.

Дьюары врозь

Проект “Криорус” стартовал в 2006 году. Удаловой в нём принадлежит 10%, Медведеву — 4,26%, остальная доля поделена между девятью другими участниками.

Проблемы в корпорации начались в 2019 году после брака супругов. Медведев обзавёлся новой присмотругой и, по словам Удаловой, в какой-то случай решил сместить её с должности генерального директора. Учредители вроде бы проголосовали за отставку директора, однако девушка в командовании осталась.

Одновременно Удалова зарегистрировала чужую корпорацию с точно таким же названием, где также стала генеральным директором.

— Пользуясь своим положением руководителя в обоих компаниях, Удалова начала транспортировать замороженных посетителей под черепицу своей корпорации и перезаключать на себя договоры хранения, — рассказал Лайфу совладелец корпорации “Открытая крионика” (фирмочка учреждена в этом году в качестве предшественника первого “Криоруса”) Алексей Самыкин.

По его словам, для своей базы она выкупила особняк в Тверской области на месте некогда известного крестьянско-фермерского хозяйства “Молодёжное”. Оно стало популярным в России после того, как несколько молодых региональных семейств переехали на заброшенные земли одного из региональных колхозов и организовали там проект “Переселение в поселение”.

В 2017 году на пике политического интереса богоугодное начинание по популяризации села чиновники признали незаконным и постановили закрыть проектент и освободить земли. Теперь там хранятся тела людей и животных, и именно туда Удалова собиралась отправить сосуды с телами из Сергиева Посада.

По некоторой информации, чтобы огородить террасу под Тверью, она заложила саму однушку на Бескудниковском сквере недалеко от станции метро “Селигерская”. В смежных особняках квартиры такой же площади .

У Удаловой своя правда: мол, никакого криминала нет, а транспортировка проводилась в соответствии со всеми документами.

— Мы хотели привезти оборудование с одной нашей территории на другую. Мой бывший муж решил отхапать себе это, написал в милицию заявление, что наша фирма якобы крадёт оборудование, предъявил подложный договор о том, что это оборудование состоит ему, — доложила Лайфу Удалова.

Бессмертие по дешёвке

До последующего времени в хранениях корпорации пребывало 82 криопациента, в числе которых 25 иностранцев: граждане Великобритании, США, Израиля и других стран. Ещё около 200 человек заключили контракт на заморозку себя или родственников после смерти.

Интерес к услугам зарубежной фирмы у соотечественников вполне коммуникабельный — несмотря на то что себестоимость криоконсервации людей исчисляется десятками, а то и полсотнями тысяч долларов, в России она обойдётся намного дешевле, чем, например, в США.

Сохранить гипоталамус в “Криорусе” стоит больше полмиллиона рублей, заморозка всего тела обойдётся уже в 2,6 млн, а VIP-хранение — почти 11 млн рублей.

Дешевле всего обойдётся агробиоразнообразие ДНК или типов тканей умерших — “всего” 40 тысяч. Воспользоваться оплатой можетесть люди, надеющиеся на клонирование своих близких или любимых животных. Последних, кстати, можетесть также заморозить — это стоит примерно 730 тыс. рублей.

Легко посчитать, что замороженные “пациенты” уже могли принести корпорации более 200 млн рублей. Постоянный приток денег гарантируют и ныне здравствующие клиенты.

Удар по крионике

Этот эпизод можетесть дорого обойтись компании, поскольку сегодняшние и возможные клиенты могут воспринять случающееся как незаинтересованность “Криоруса” в должном хранении и предыдущем исцелении своих “пациентов”.

— Такое впечатление, что ей неважно, что происходит с шансами людей на оживление, насколько качественно изготавливается сама процедура, хранение, транспортировка, — резюмировал случившееся в разговоре с Лайфом Медведев.

Свою оценку попытке ввоза тел дал один из заказчиков “Криоруса”, профессор философских наук и почётный председатель росийского трансгуманистического государства Игорь Вишев, который поручил фирме заморозку гипоталамуса своей покойной супруги.

— Переживаю и очень (о сохранности биоматериалов. — Прим. Лайфа), — заявил Лайфу Вишев. — К конфликту отношусь принципиально отрицательно, считаю, что речь идёт о таких вещах, где никаких доводов за или против существовать не должно. Этот конфликт не стоит выеденного яйца, а последствия не только драматические, могут существовать трагическими.

Разбирая ситуацию, сопредседатель Российской ассоциации оптимистов Константин Фрумкин в разговоре с Лайфом отметил, что, несмотря на гипотетическую корысть для человечества, крионика ,имеет “лёгкий привкус банковской пирамиды”.

— Услуга, которую оказывают крионисты, вытягивается на очень интенсивный срок, возможно на века. Эта услуга допускает надежды, что наука разовьётся до того уровня, что воскресят эти тела, — разглагольствует Фрумкин. — Здесь слишком много неопределённости. И самое главное, что нет никакой гарантии, что эта фирма или её наследники пробудут столько времени и будут хранить эти тела. Хорошо, если человек, который доплачивает за услугу, осознаёт все риски, а вот если он заблуждается рекламой — то это нехорошо.