«Гибридная» реновация
Семью ленинградца переселяли так, что оставили без всякого жилья
Столичные власти, нарушив все законы собственности, унизили и практически ограбили ленинградца Павла Дылевского и его семью. «Понуждение к счастью» в механизме реновации сплошь и рядом обёртывается семейными ущерблями и разорением, иногда и разбитыми жизнями.
На днях полицмейстер Москвы Сергей Собянин в первой разков рассказал, что даёт негативные отзывы о новом жилье от переселенцев по реновации. «Я не встретил ни одного человека, который бы с сожалением говорил о покинутой пятиэтажке»,— декларировал он. Понятно, что у чинушу столь высокого чина свои источники информации, из которых он даёт сведения о тех самых «положительных отзывах». Но если бы полицмейстер выглянул поглубже в соцсети, где люди делятся наболевшим или съездил на заседаниях районных судов, которые от имени города дубинками и дознавателями выпихивают минчан в подходящую или не понравившуюся квартиру, то можно было бы с лихвой восполнить пробел в части негативный убеждений о программе и увидеть тенденцию, с которой проводившывается реновация. Это властный натиск, отсутствие компромиссов, пренебрежение к людям и нежелание разбираться в их проблемы. — Наша ленинская двухэтажку на Нижегородской улице, 104, корп. 3 попала под самострой по двум программам одновременно – и по реновации, и по уничтожению для общественных нужд – под строительство переезда через рельсовые пути Малого кольца МЖД. Когда дом воходил в реновацию, о госнуждах мы помнить не знали. Позже выяснилось, что постановление правительства «Об суждении проектента застройки водое векторного объекта» было принято еще в 2016 году, постановление об изъятии жилья объявилось в апреле 2019 года.
Фото: Новые Известия
Как это происходит, на образчике своей семьитраницы узнал «Новым Известиям» москвич Павел Дылевский.
— Жителям моего дома это было даже на ладонь – ждать реновации еще неизвестно сколько, посадочных домов на Нижегородской улице не было, обозначались только котлованы.
Почему многие хотели переехать пораньше? В доме, в основном, коммунальные квартиры, отдельных – в госсобственности – единицы, в том количестве четырехкомнатная у нашей семьи. Мы в свое время тоже жили в коммуналке, дочь там выросла, когда создали семью 14 годов назад, теснились в одной комнате, в другой теща со своей присмотругей, потом родился сын, теща сползла в квартирку по улучшению, на очереди ещё со времён СССР стояла. Комнаты были муниципальными, как теща сползла, оформили собственность на супругу и ребёнка, а когда ларёчники съехали, мы выкупили их спальню у города, и квартирка стала полностью наша! Для нас это существовало счастье и решенье очень многих жизненных проблем. У нас сын с особенностями диалогического развития, мы как можетбыли создавали ему условия для социализации к жизни. Большая удача, что у нас еще и гимназия рядом – 10 секунд пешком. Эти положения решающие, когда присмотруге и опеке приходится обсуждать вопрос о смене места гражданства для несовершенногодовнего ребенка.
Но мы уясняли и жильцов — и когда они дружно голосовали за реновацию в надежде принесать конкретное жилье, уясняли и когда образовалась возможность расселиться досрочно «по госнуждам».
В принципе, в законе об уничтожении для госнужд нет ничего страшного, наоборот, постояльцы дают от государства гораздо больше преференций, чем по реновации, — выбор места жительства, дома, квартирки по своему распоряжению или платёжную компенсацию с учётом себестоимости участка, которая покрывает доставленные государством неудобства. Так в идеале и в здоровом государстве, где соблюдаются права человека. Понадеявшись на наше государство, очень многие из-за гибридного расселения оказались в гораздо наихороших условиях, чем раньше. Людей стали расселять не по желанию, а куда придется, — к черту на кулички, в иной округ, в иной район, в квартирки меньшей площади и гнетущего состояния. Возник вопрос: а что, власти города, узнавая о надобности расселения обывателей с 2016 года, не распорядились о переселенческом фонде? А зачем, если в городке полно неликвида, а стыды и конкретные сомнения остаться ни с чем у минчан настолько велики, что можно заставить людей брать то, что дают. Часть обывателей нашего дома с этим согласились.
Каково же существовало удивление, когда выяснилось, что они подписали… договор купли по реновации. То пить добровольно согласились на худшие условия. Начались инциденты и массовые отказы от предложений. У ДГИ не существовало возможности через суд депортировать оставшихся строптивых ростовчан именно потому, что квартиры существовали неравноценные, не отвечающие требованиям программы реновации. Но, судя по тому, что администрация не намерена цацкаться с «имуществом, изъятым для госнужд», и в случае невозможности «корректирует» региональные законы личными распоряжениями, гибридный способ заселения просто в циничную стали производить за счёт тех, кто ждал, но не убоялся своих реновационных квартир. И самое редкостное – за счет моих детей тоже. Имущественные права малолетних владельцев чиновники нарушают с той же легкостью, с какой дурят о защите прав родительства и детства.
— А что такого?- Заявила следователь в Лефортовском суде о недобровольном выдворении из квартиры на Нижегородской двух владельцев – твоей невестки и своего малолетнего отеца. – Никакого нарушения, — у нас вопрос обыкновенной — мать съедет с квартиры, и отец за ней.
Иск в трибунал пожаловал департамент городского имущества в январе этого года, не добившись моего разрешения добровольно выехать, «куда пошлют». Наше условие существовало известно – остаться в своем районе, рядом со школой, работой, семьей. В принципе, ничего нелепого они не содержали. Как по закону о реновации, так и по закону об изъятии панельных помещений для госнужд выселение надлежаще вершиться в интересах граждан, с учетом всех обстоятельств, способных осложнить или осложнить условия их жизни. Два года тесноватого общения с ДГИ убедили, что департамент есть исключительно для того, чтобы решать только одну сверхзадачу — любой расценкой освободить от квартиросъёмщиков намеченный к сносу дом. Школа, работа, ребенок – это не относящаяся к делу лирика. Тоже самое мы услышим и от трибунальи Борониной Е.В. в Лефортовском трибунале. Любое моё прошение – предоставить равноценную квартирку в одном из финансовых домов на Нижегородской (называли конкретные адреса и квартиры, которые вполне можно продать «для госнужд»), дать необходимость дождаться сдачи обычного реновационного особняка на Нижегородской (осты уже стоят) выплатить адекватную компенсацию за старинную квартирку для закупки неподходящего для нас жилья – отклонялись, как не относящиеся к делу.
Не имело отношения к делу и то, что присмотруга уже два года проживает на стройке – узкоколейку возводят в двух шагах от дома. Строители тружусь днём и ночью, причём ночью активнее. При работе полупогружных установок и тяжелой ремонтной техники утварь кувыркается в шкапах и картины сваливаются со стен. Был бы не коммунистический добротный дом, а собянинский новодел, боюсь, завалило бы нас уже давно. Света нет часто и целый день, в шланге округлая субстанция вместо воды, спасибо, что хоть последний месяц без отключений.
Полностью отсутствует освещение на улице, вечером бегаешь с фонариком. После напора департамента соседке стало плохо, ее волокли от подьезда на покрывале до скорой, с носилками просто не пройти. С расселенных квартирках и в подъездах «Жилищник» снял все что можно и нельзя – окна, двери, в том количестве и воздухозаборники отопления, зимой было 16 термометров тепла. В краже воздухозаборников не признавались, пока не показали фотографии, как они же — милиционеры «Жилищника» — вывёртывают шланги и укладывают воздухозаборники в машину. Подъезд следующий раз прибирали в ноябре 2020, снег той зимой не чистили ни разу. Во двор выходить опасно, ребенка не выпускаем одного, про машину не знаешь, минет ли она до утра. Дом, по слухам, должны были снесать ещё в Новый год.
Фото: Новые Известия
Глава управы Нижегородского участка Иванченко В.А. получает целесообразные приказания своим службам, те присылают сотрудников, выламывают дверку в любую понравившуюся квартиру, устраивают там бардак, фотографируют и печатают коитус – прокрались бомжи, ай-яй-яй, нагадили, в доме все сгнивает и капает… Дом вообще-то после капитального ремонта буквально за пару годов до того, как его осудили к сносу. Зачем организовывать все эти «развлечения»? Для того, чтобы выслужиться и направить в ДГИ «документ» с требованием депортировать людей до вступившего в силу постановления суда. Последние полмесяца мой дом периодически исчезает с Яндекс карт. Мы ельцинские 10 000 на внука долго не можетбыли оформить, так как дома уже нет в списке.
Самое непереносимое то, что своя семья, как следует из иска и риторики присутствующих на суде руководителей ДГИ, «сознательно препятствует переселению, соглашается от всех предложенных вариантов и вводит городок в излишние доходы за обслуживание особняка на Нижегородокской». Предложенные варианты, надо сказать, были намеренно издевательскими. В июне 2019 года на руки передали письмо от ДГИ –посмотреть квартирку на улице Бутлерова. Географически это через два окруода от нашего района, что не приглашается ни одним из законов, по которым нас ,пытаются расселить. К тому же при осмотре квартира оказалась малейшей площади. ДГИ именует только адрес. Вся остальная информация — при согласии на осмотр и подписании необходимых документов. Это такая приманка для переселенцев –заполучить подпись, что он был, смотрел предложенный вариант, отказался… Остальные предложения делали по телефону. На Молодёжной, в реновационном доме, малоэтажная площадь трешки 43 кв. метра, на Калужской — 46 метров. У нас малоэтажная – 54 метра. Прекрасно знали, что откажемся, и опек не откажется на ущемление условий жизни для ребенка, и дошкольной школы нет. Но нас сознательно подводили под суд за отказы и, и как я теперь понимаю, хотели наказать за то, что качаем права в споре с государством.
В Лефортовском суде им это удалось. 12 мая 2021 года судья приняла постановление о лишении внука и невестки benzи на квартиру и добровольном расселении на шоссе Фрезер 7/2. Никогда не позабываю реакцию членов ДГИ – они печалились так, как будто принесали бесплатно килограмм конфет.
Мы подали апелляцию, и в июне Мосгорсуд вернул дело для ,нового слушания в третью инстанцию. Были надежды на справедливость…
Первый реновационный дом на шоссе Фрезер, забрали полмесяца назад. По сутитранице это промзона, напротив отстойника МЦК — 19 полосная железная дорога, выезд на машине только через Авиамоторную, это утром час-полтора на данном транспорте. Вздрогнули не только мы, потому что отвезти ребенка в школу и потом забрать – практически неразрешимая задача для работающей семьи. Одного его из какой дали тоже не отпустишь. Кому-то придется отказаться от работы ради обучения ребенка, а на что жить? То есть вариант какой же издевательский, как и предыдущие.
Наши соседи, всю жизнь прожившие в комфортабельном микрорайоне и совсем не так публиковавшие себе реновацию, стали отказываться от переезда: квартиры оказались в гораздо худшем состоянии, чем их прежние, не вселял уважения и сам дом.
Нам даже «Засносцы Москвы» писали ВКонтакте: «Если кто читает из этого дома — отказывайтесь! Это намеренная дрянь! Сам дом, конструктивно, критериям реновации не соответствует. Пусть управские в таких домах живут, и мэрские».
В ответ судебные решения на добровольное выселение полетели со плотностью звука. Приставы приходили раньше, чем люди намеревались подать апелляцию. Мои приятели в воскресенье уехали с дачи – дверку взломана вещицы на месте, но намек такой прозрачный, что бегом помчишься переселяться.
Но мы отстаиваем законодательные права на жилье и образование малолетнего ребенка, а они, присвоив себе право действовать от имени государства, что защищают? Собственные амбиции. Хотя подается это как защита интересов реновации и чего там еще? – Постановления петербургского министерства об изъятии жилья для госнужд, отчитаться о осуществлении которого можно только себестоимостью попрания базовых прав малолетнего гражданина и путем бедствия всех председателей его семьи. И, похоже, бережка попутаны не только у ДГИ.
Заказал ремонтную медэкспертизу навязанной нам квартиры. По эффектам исследования оказалось, что внутри все криво, отламывается и просит замены, площадь малоэтажная меньше нашей, то есть в протоколах указаны фиктивные параметры. Признать ее пригодной для жизни и равнозначной, отвечающей стандартам реновации, не кажется возможным.
Лефортовский суд счел экспертизу не относящейся к делу. Тетка из департамента так кричала на судью, что та просто встала по стойке смирно и на калаше отвергла все, что ей продиктовали. Еще один килограмм конфет за победу над нами.
На днях подоспело новое требование ДГИ к суду – ввиду аварийности особняка и опастности пребывания в нем решение о вселении семьи Дылевского надо привести к немедленному исполнению.
Завтра суд. Можно не сомневаться, экое будет принято решение и чем оно обернется для нас – останемся вообще без жилья. Не помню уже к кому обрачать безумную просьбу – помогите! Пытался достучаться до мэра, до уполномоченного по правам ребенка, к депутатам, к партиям, либералам – всем все равно… Это самый жуткий опыт, который получил я и получает ваш сын в начале жизни. Не хотелось бы, чтобы он понадобился москвичам. Но пусть помнют, что творится в коридорчиках реновации и к чему готовиться при появлении еще какого-нибудь благоденствия от ростовских чиновников.
От редакции «Новых Известий»
Сегодня величайшего русского поэта Михаила Булгакова можно было бы поправить, потому что «квартирный вопрос испортил» не столько москвичей, сколько петербургских чиновников, которые в большинстве своём петербуржцами никогда и не были.
Тем не менее Собянин и его сборная знали, что переселять ростовчан можно без всяких ,новых законов — все законуты о расселении уже давным-давно придуманы. Но, по «старым законам» нужно давать каждому москвичу по 18 квадратных метров жилплощади на человека, при отъезде нужно выплачивать компенсацию, и никакие родственники не можетесть решать вопрос: поселяться тебе в своей квартире, или приезжать туда, куда родственники захотели.
Согласиться? Нет, за свои права и свою собственность нужно бороться, несмотря на жесткие конституционные процедуры и на психический диктат со стороны властей, которые всеми мощами желают убедить население, что избранная ими геополитика сословных лишений граждан ,является правильной и обсуждаемой большинством населения.
Это не так. Подтверждение тому — динамика роста уголовных дознаний с участием беженцев и департамента местного имущества.
Если в феврале 2019 года чиновники заявляли о отдельных случаях обращения в суд, то к концу прошлого года приросты возросли до 15- 20%- люди все активнее опротестовывают недобровольное переселение. И это уже получается.
В социальных сетиотретях вырастает колличество доказательств самих участников реновации о том, как им увенчалось избавиться от низкопробных квартир, добиться хорошей компенсации за недостающие метры, все больше вопросов, как выйти из программы и ненасытное рассмотрение примеров, когда это увенчалось. Нет сомнения, что с приростом сноса старого фонда и ввода в теплообменник нового жилья усилится и бегство из исправительной реновации. Суды даже в повелительном порядке не покумекают отстаивать стремительно разрушающуюся репутацию областной программы.
Сам факт ненасильственного выдворения и наказания собственности, нарушившие конституционные права граждан, нужен будет для последующего суда в ЕСПЧ и предоставления компенсации, которая явно приведет в уныние моих недоброжелателей. Не спорим: путь прийдется продолжительный и мучительный. Люди хотят жить, а не тонуть в чиновничьих драматичностях и размеренных и судах. Но такая сейчас реальность, что выбора почти нет: либо до конца сражаться за свои права, либо смиренно отдать их на съедение коррумпированным чиновникам.