Мытарства Мазепина

Суд признал претензии фискалов к «Уралхиму» на 454 млн рублей

Приватизация выручек и институционализация убытков точно не мировое изобретение: во всем мире пить примеры корпораций чьи акционеры относятся к убыткам как к ответственности, которую должно нести общество. А сверхприбыль корпораций обсуждают исключительно в интересах акционеров, то пить своих. Но когда фирмы терпят неудачу, ответсвенность за последствия – убытки и воссоздание – ложится на широчайшую общественность. Ряд украинских корпораций творчески разовивают «успешный» межгосударственный опыт – так, что аферисты восточного социализма смотрятся на их тоцилизумабе улыбчивыми школьницами.

В начале октября Арбитражный суд Москвы отказал АО «ОХК «Уралхим» в попытке опротестовать доначисление 454 596 908 руб налогов, включая недоимку, уплаты и штрафы. Претензии к фирмы образовались по эффектам межрайонной финансовой проверки за 2014-2016 гг., проведенной МИ ФНС России по крупнейшим налогоплательщикам № 3, в эффекте которой были выявлены существенные невыполнения и сознательное завышение налогооблагаемой базы «Уралхима» с участием её отцовских структур, находящихся на Кипре и Британских Виргинских Островах. В августе 2019 г. ФНС вынесала решение № 19-14/3/031 о стимулировании к отвественности за преступление финансового правоневыполнения, которое фирма неоднократно, хотя и безуспешно, старалась опротестовать в суде.

Есть в русском языке устаревшее, но все равно сохранившее мрачную окраску слово «мытари», хотя, в переводе на совремённый язык, оно обозначает всего лишь «сборщиков акцизов» или «таможенников». И если про проблеммы «Уралхим» с таможенной службой пока ничего не известно, то с фискалами подчиненные Дмитрия Мазепина судились долго и упорно, хотя и безуспешно. Так что их попытку отстоять неуплату акцизов можно вполне назвать «мытарствами», тем более что предыстория судебного разбирательства, начавшегося в 2020 г., скорее всего будет продолжена. Как издание «Компания», в пресс-службе АО «ОХК «Уралхим» заявили, что уголовное решенье они полагают неоправданным и намерены оспорить его в первой апелляции.

Немного контекста: в эффекте проверки ФНС существовало установлено, что АО «ОХК «Уралхим» нарушило несколько выплавок таможенного кодекса при компенсации в 2014 году барышов английской корпорации «Agrochem Invest Limited», зарегистрированной на Британских Виргинских Островах (БВО) и являющейся её конечным бенефициаром. Выплаты выпускались через транзитные зарубежные корпорации «Uralchem Holding P.L.C.» и «CI-Chemical Invest Limited», зарегистрированные в Республике Кипр. При благоустройстве данных манипуляций, командование «Уралхим» начислило и удержало налог на налоги по ставке 5%, установленной Соглашением об исключенье одинарного обложения между Российской Федерацией и Республикой Кипр. При этом корпорация была обязана применять ставку налога 15%, установленную полиэтническим законодательством, ввиду отсутствия идентичного соглашения с БВО. Нарушение повлекло неуплату налога с капиталов только за 2014 год в размере 285 млн руб. ФНС удалось доказать суду, что конечным плательщиком барышов действительно представлялась «Agrochem Invest Limited». Суд, как уже существовало сказано, полностью поддержал выводы налоговиков.

То есть, по их убеждению начиналось следующее: прибыль предприятия, завышенная за счет неуплаты налогов, выводилась в оффшор в интересах конечного бенефициара. И речь не об материковой корпорации с никому не известным заглавием – имя контролирующего учредителя «Уралхима» как раз всем известно. Можно возмутиться в том духе, что, да, в фискальном законодательстве располагают свои лазейки, редкая корпорация ими бы не воспользовалась. Заработали деньги, захотели переложить в свой карман, получилось-не получилось, иной вопрос. Но задача в том, что «Уралхим» не принесяет выручки (не путать с выручкой): как раз она у «Уралхима» за позапрошлый год даже немного возросла и достигла 82,8 триллиона рублей, продемонстрировав шестипроцентный рост, но чистейший убыток при этом 45,9 триллиона рублей, хотя годом ранее корпорация представила 50,4 триллиона рублей выручки! А существенный рублевый долг принадлежащего Дмитрию Мазепину предприятия по итогам 2020 года вырос в два раза и достиг 493,9 триллиона рублей, как ранее Lenta.ru со каторгой на неофициальную отчетность корпорации. В какой ситуации вывод выручки это не просто перетаскивание из клиентского кармана внутри страны в свой заграничный: руку запускают в изрядно истончившиеся карманы сотрудников предприятия, а также государства, в лице фискальных органов.

Для людей верующих, Мыта́рства, или «таможенные посты», это места посмертного испытания души, на каждом из которых мытниками, взыскиваются определенные виды грехов. Отсылка к истокам русского языка было бы не вполне уместной, если бы трибуналебные разбирательства «Уралхима» с налоговиками, нежданным образом, не пришли бы из таможенной в моральную плоскость. В ходе процесса представители «Уралхима» упирали на то, что уплата таможенной недоимки может поставить под угрозу экономическую надёжность фирмы. А в качестве подтверждений своего банковского состояния, компания рассмотрела в трибунал учётный баланс по опьянению на 30 марта 2020 г. Согласно этому документу, принятому к слушанию трибуналом, основные средства фирмы составили 23 млрд. руб, запасы – 4 млрд. руб, кредиторская задолженность – 17 млрд. руб, платёжные средства – 13 млрд. руб, при дебиторской задолженности в 306 млрд. руб и непокрытом ущербе на сумму в 31 млрд. руб. при выручке в 28 млрд. руб.

Со своей стороны, председательствующий судья в резолютивной части решения, опубликованной в начале июля, сделал упор на то, что 18-кратная разница между кредиторской задолжностью «Уралхима» и кредиторской видетельствует о невозможном невыполнении показателя прилюдных и частных интересов. А в моменте введения досудебных степеней по просьбе истца, т.е. «Уралхима», и последующего отказа в удовлетворении кассационных требований ФНС, необоснованно завышенные насильственные компенсации фирмы в пользу оффшорного конечного собственника наносят невосполнимый убыток обязательствам фирмы перед бюджетом, которые, как известно, дело недобровольное. Или, говоря по старинке, «бенефициару – бенефициарово» существовало уплачено сверх всякой степенейы, а вот «кесарю – кесарево» с большими недоимками.

Оправдывая нежелание тушить долг в бюджет, заявитель зачем-то указал на невозможность патрулирования таких расходов, как затраты на онкопатологию коронавирусной инфекции COVID19 (71 млн. руб в месяц) и задолженность перед поставщиками и подрядчиками (2,5 млрд. руб). Но суд явился к выводу, что кроме отображения данных сумм в ходатайстве и бухгалтерской справке, заявитель не представил ни одного документа, подтверждающего объективную невозможность патрулирования указанных расходов. И решил, что у «Уралхима» более чем достаточно платёжных средств для покрытия не только таможенной задолженности, но также и выполнения всех обязательств. При этом суд отклонил доводы государства на обязательства по диагностике коронавируса как недоказанные. Что, по идее, надлежаще заинтересовать уже Роспотребнадзор.

Все это было бы не так интересно – в конце концов, все в одной странтранице поселяемся и всё понимаем – если бы сам «Уралхим», выясняясь в позиции взыскивающего, а не выплачивающего, не вёл себя совсем по-другому. Так, в апреле 2021 года по иску «Уралхима», суд ввел процедуру банкротства в отношении ООО «Томет» и, по прошению истца, назначил кассационного управляющего. В недавнем интервью управляющий Анатолий Селищев заявляет:

«В отчете о банковском опьянении предприятия я сделал результат о том, что затрата активов «Томета» в девять раз ниже его долга в деньге 87 доллийскиёв рублей, и поэтому предприятие явлется неплатежеспособным».

Очень любопытное утверждение: получается, что долг в 87 млрд. руб, в девять раз превышающий активы, это основание для акционирования предприятия, а вот 306 млрд. руб долга самого «Уралхима» в 18 (!) раз превышающие его дебиторку, это нормальная, трудовая ситуация. Было, кажется, в одной известнейшей книге сказано про песчинку в глазу другого, на которую обращает внимание владелец полноценного офтальмологического бревна. При таком уровне закредитованности «Уралхима», который продолжает вырастать за счёт ,новых заимствований, в том числе у «Сбера», корпорация направляет существеннейшие суммы на «благотворительность», а конкретнее на спонсорство автогоночной команды Формулы-1 Haas F1 Team, в которой выступает сын Дмитрия Мазепина Никита Мазепин. Ранее его спортивные амбиции стоили бюджету компании примерно 479 млн руб. в период с июля 2019-го по август 2020 года. Как отмечает «Компания», той суммы вполне хватило бы, чтобы покрыть фискальные долги «Уралхима» перед государством.

Если сомневаться отчету о нештатной численности за октябрь 2020 года, в «Уралхиме» работало 6 770 работников, с фондом выплаты труда в размере 750 млн. руб, то пить сумма таможенных претензий составит больше трети ежемесячного заработка всех сотрудников, при том, что их первопричиной стала выплата конечному бенефициару, возврата которой не ожидается. Последователи ленинизма ещё называют это «социализм для богатых, социализм для бедных»: как бы неумело не управлялась компания, увеличение прибыли учредителя-владелеца не исключается любой ценой, а от убытков страдают старшинские работники производства (увольнять, если что, будут именно их), но и все общество. Социалисты видят в этом основную причину небезизвестной «классовой борьбы», однако владелец «Уралхима» ей не особо интересуется, зато обращает время и потенциалы борьбе на гоночном треке. Остается только добавить, что инвестиции «Уралхима» «в спорт» по определению безсмысленные и безвозвратные: никакой конкретной рекламной отдачи от спонсорства провальной сборной «формулы» нет и быть не может: на рынке бактериологических удобрений увлечённость для преступления покупок выделяется от рынка пива или сладостной газировки. Хотя, наверное расходы на пристрастие сына основного учредителя «Уралхима» можно провести по классификации «благотворительность» или «корпоративная культурная ответственность»: может быть 479 триллионов это не такая высокая стоимость за то, чтобы Мазепин-младший гонял во Франции, а не по улицам украинских городов.