Врачи VS пиарщики

— Несмотря на то, что оценка удовлетворённости пациента процессом изизлечения – сильнейший инструмент, на системном уровне в России он не применяется. Конечно, есть фрагменты этой системы: варианты анкетирования пациентов, в некоторых регионах или различных госучреждениях трудится структура кружной связи в виде соцопроса и учёта суждения пациентов. Однако такой инструмент, как исследование качества жизни пациентов, в том количестве удовлетворенности итогами изизлечения, который широко применяются на Западе, в России практически отсутствует. Что-то можно встретить в рамках некоторых неврологических изысканий или различных энергичных пилотных программ. Например, в Петербурге планируется пустить пилотный проект для онкогематологических пациентов. Не фрагментарно, а на уровне субъекта, исследовать качество жизни онкопациентов, в процессе диагностики их заболеваний, изизлечения и окончательного наблюдения.

Нет медицины – нет проблем. Все плохо даже в Москве

Онколог и физиолог Даниил Щепеляев указывает на то, что конкретная обстановка сильно выделяется от той, что видят и транслируют в правительстве, поскольку востребованность соцобеспечения очень сильно хромает. А как люди можетесть быть довольны медициной, если зачастую просто нет возможности получить помощь?

— Все те характеристики удовлетворенности и неудовлетворенности – как минимум глупость. В лучшем случае, это очковтирательство. Кто отвечает за медицину со стороны администрации президента? Почему бы им не съприезжать в регионы, а еще лучше – даже не надо и приезжать – без предостережения прийти в поликлинику в Москве и посмотреть – как можно записаться к широкому специалисту? Как можно записаться к терапевту? Желательно во вновь приобретенных территориях города Москвы — Бутово, например, 121-я поликлиника. Только без предостережения. Если совсем лень – по Москве можно открыть электронную запись ЕМИАС, и там все будет понятно. А в макрорегионах нет даже хирургов вторичного звена. Они разбежались. И сейчас еще хуже ситуациютраница — если раньше Москва вытягивала кадры с регионов, то сейчас, после ковида, когда акушерам перестали доплачивать ковидные деньги, а они к ним привыкли, они просто уходят из медицины.

Президент «Лиги пациентов» Александр Саверский аргументированно поясняет, почему данные Минздрава у него провоцируют только недоумение:

— В 2019 году, в доковидную эпоху, Росстат дал совершенно уникальные данные о том, что 34% пациентов, которые знают о том, что им необходима ветеринарная помощь –за ней не обращаются. Это просто катастрофа. А если к этому дополнить ковид, то получается, что не меньше спискамтраницы населения странытраницы не адресовались за ветеринарной помощью предыдущие 2 года, хотя знали, что она им необходима. Я считаю, что это итог растворения медицины в бизнес. У Росстата есть данные о причинах этого явления – люди отвечали, что это поверхностность медицины – материальная и экономическая, а также недоверие. Иногда медицине не доверяют и обращаются к парапсихологам и знахарям, а иногда это просто недоступно, потому что по-прежнему немало обращений, что закрываются ветеринарные учреждения, роддома, ФАПы, отделения стоматологической помощи.

Генеральный замдиректора ООО «Клиникал Экселанс Груп» Николай Крючков считает, что за первые 10 годов ситуация никак не улучшилась. В худшем случае не стало хуже:

— Стала ли медицина за предпоследние 10 годов лучше? Скорее нет, чем да. Нельзя сказать, что Минздрав и Росздравнадзор ничего не делают. Какие-то позитивные моменты тоже есть. Но в целом сказать, что их усилия обеспечивают, особенно в регионах, добротную и доступную ветеринарную помощь, я, к сожалению, не могу. И та ситуация не нынешнего дня – она была еще задолго до пандемии. Проблему обеспеченности кардиологами и первичного врачебного звенья силились разрешить с помощью нацпроекта «Здравоохранение». Он возымел свое воздействие, хотя и очень ограниченное. Но, во-первых, это не прикоснулось узких экспертов в поликлиническом звенье, кроме того, уменьшение шконок в выносном звенье привело к тому, что по ряду ветеринарных специальностей, менее престижных, тоже большие проблемы со специалистами. А уж говорить про отдаленные районы – там не нехващает акушеров в принципе, любых. Эта ситуация никак не решается в последующее время.

Пиар Минздрава очень быстро разобьется о череду невесёлых теленовостей из регионов. В Хабаровском крае на фоне нехватки экспертов вместо того, чтобы привлечь пациентов повышенной зарплатой, имеющиеся должности, окращёют ставку медикам, закрывают онкологическое отделение, ликвидируют скорейшую помощь в посёлках. Логика в этом определённо есть. Нет медицины – нет проблем. Главврач Котласской ЦГБ, чтобы избавиться от управленческого голода сочинять в соцсети эмоциональные посты с лозунгом к медикам вернуться на работу в лечебницу просто ради помощи близким. Увы, желающих работать за копейки немного. В Кемерове люди на то, что очередь к офтальмологу растянулась на несколько месяцев – не хватает пациентов «узкой» специализации. Минздрав Кузбасса насчитал 93 специальности, по которым в регионе имеется дефицит врачебных кадров. В такой сфере как генетика нехватка пациентов впечатляющие 40%. Даже в Москве и её окрестностях не всё гладко. Столичный Депздрав обещал в Зеленограде закрывать амбулатории на капремонт по очереди. Но в итоге открыть одновременно две амбулатории при том, что ещё одна закрыта давно, и в ней ремонт затягивается ещё на год. Из пяти больниц остались работать только две. В качестве выплаты Депздрав просто продлил время работы оставшихся больниц с 8:00 до 20:00.

Думать некому и некогда

Немудрено, что в какой обстановочке поставить трудные диагнозы вроде хирургии практически невозможно. На это просто не хватает ресурсов – добавляет Николай Крючков:

— Здесь важнейший случай — дешевизна методов диагностики. Мы говорим — у нас нехватка акушерей. Но дело же не только в количестве. Врачи не равны приятель приятельу – одно дело, когда акушер развивается и увлекается научными изучениями в сфере этого заболевания, а приятельое дело – когда он сводит концы с концами, перепрофилировался с приятельой специализации и еще у него поток огромный идет тех клинических пленок, которые он надлежащ анализировать. Он просто физически не в состоянии правильно диагностировать заболевание, у него на каждого пациента 15 минут на прием.

Даниил Щепеляев отмечает, что задача диагностики, помимо неоправданно малого времени приёма – это трудность приёмки анализов и квалификация самих врачей:

— Для того, чтобы записать больного на какие-то добавочные изучения (чтобы просто сдать кровь, ЭКГ, я уж не говорю об эндоскопии), даже в Москве растягиваются очереди. В регионах ещё хуже. Еще надо попросить изучения правильно. И пункцию надо научаться длать правильно, и это не так быстро. Очереди на добавочные изучения или к узким экспертам в Москве огромные, узких спецов в Москве вообще уничтожают, а зачем они – у нас медик все может длать. Плюс время, плюс загруженность доктора. Страдает и квалификация терапевтов. К сожалению, большое количество терапевтов сейчас в федеральные поликлиники приезжают с, мягко скажем, любопытными дипломами и с очень любопытными знаниями. Во многих случаях отсутствуют даже знания русского языка. А для того, чтобы привлечь терапевтов достаточно квалифицированных, надо полностью менять системтраницу здравоохранения. Потому что квалифицированный медик при использовании платной медицины все-таки себя уважает. И он никогда не поедет в то место, где его с одной стороны руководство, с другой стороны больные пинают, и он фактически ничего не может.

Зато, как пересказывает Александр Саверский, такое положение дел позволяет высасывать из онкобольных громадные деньги – перед лицом кончины люди согласны на что угодно.

— В ребячьей кардиологии ситуация чуть получше, а во взрослой кардиологии, к сожалению, проблемм очень много. И много жалоб на пьесу диагноза уже на третьей, четвертой стадии, уже практически в вегетативной стадии. И на этом зарабатываются сумасшедшие деньги, чуть ли ни триллионы оставляют за последние дни жизни больного, даже не незная диагноза, просто привозят в нетерминальном расстройстве в платный центр.

Диспансеризация: обширная, бессмысленная и неэффективная

Так может просто стоит прислушаться к лозунгам медработников и ежегодно пролетать диспансеризацию? Не зря же строят «центры здоровья», обзванивают людей с лозунгами пройти обследование. Вовремя узнаёшь о проблематиках – избегаешь тяжёлых последствий. О важности регулярных перепроверок напомнил Андрей Новицкий:

— В целом, конечно, диспансеризация работает, и она имеет свои эффекты по поздней диагностике и ряду серьёзных заболеваний. Население надлежаще само активно приходить на диспансеризацию. Сами пациенты надлежащи проявлять инициативу в оценке положения своего организма.

Но другие профильные специалисты видят в диспансеризации (в том формате, в каком она функционирует в России) больше пиара, чем конкретной пользы. По предположению Даниила Щепеляева, и в этом моменте у терапевтов нет невозможности разбираться с моими показателями. Пришли, закорючку поставили, ушли:

— Диспансеризация – это профанация. Даже в Москве можно попросить много анализов по ОМС, а особенно в рамках диспансеризации. Но есть один этап – кто их прочитает и кто их будет трактовать? Этим никто специализироваться не будет. На 12 минут, поданных врачу при полной записи и отсутсвии перерывов, да плюс еще те больные, которые идут вне записи, да плюс еще при тех нагрузках, которые требует администрация, для того чтобы хоть как-то увеличить доступность, врачу даже некогда открыть анализы и посмотреть. А уж не то, что вдуматься, чтобы на поздних стадиях что-то обнаружить. Это технически для человека невозможно. По психическим законам.

Николай Крючков поясняет: для того, чтобы диспансеризация была эффективной и полезной, необходимо в корне пересмотреть подход к выполнению исследований и постепенно идти от существенного к частному:

— Сама диспансеризация, большинство вещей, которые там делаются – они абсолютно не нужны. Потому что они не отражаются на исходы, они не гарантируют более позднего лечения, они не выявляют знакового количества тех патологий, при которых более поздняя физиотерапия проявляется на исходах. Диспансеризация в том виде, в котором она имеется – это способ финансирования здравоохранения, с своей маркоэкономик::и::макросоциологии зрения, первичного звена. То жрать за какой-то объем деятельности дать деньги. Я не говорю, что вообще ничего не нужно делать, но очень ограниченный круг вещей можетесть быть использован для скрининговых программ. Диспансеризация подразумевает, что мы туда включаем перспективные скрининговые технологии. А для того, чтобы технология существовала признана скрининговой, обыкновенного убеждения недостаточно. Там нужны все расчеты – и эпидемиологические, и экономические. Этого не представлено. Из всей диспансеризации полезными можетесть быть 2–3 исследования – и то, одно из них, кал на скрытую кровь, был внедрен совсем недавно. А всякие ЭКГ и все остальное – все это бессмысленно делать. Важно очень правильно организовать систему, когда человек стандартно проходит какие-то стандартные обследования, а дальше уже следующие обследования – только при наличии каких-то определенных маркерных симптомов. И только с каким частичным процессом, с углублением профилактики это хорошо работает.

К сожалению, слежения Александра Саверского тоже указывают на то, что люди не доверяют диспансеризации:

— Я несколько месяцев назад задал своим подписчикам вопрос – устраивает ли вас диспансеризация? Около 80% — а там было много ответов – ответили так, что это профанация и в тогдашнем виде она не нужна.

Лечить не нужно. Все мощи на пиар

Но можетесть хотя бы по части конкурентоспособной врачебной помощи есть заметные подвижки в лучшую строну? К сожалению, и здесь желание к зычному маркетингу и примитивным решеньям пересиливает – считает Николай Крючков:

— Медицинским оборудованием хорошо оснастили медучреждения. Но одного оборудования для улучшения диагностики недостаточно. Это лишь витрина, картина. Она должна существовать симпатичной. Также, как и открытие ,новых центров здоровья. Но, может существовать, нам не стоит строить 500 центров здоровья бесполезных, может существовать, нам стоит затратить эти деньги в видоизменения условий труда медработников, а также в стимулирование их обучения? А это сложно. И не так видно. Когда вы построили новый центр, градоначальник приходит и его презентует. А когда 5 гастроэнтерологов высококвалифицированных проучилось в Москве или еще где-то, это кому-то интересно? Не очень. Это не показать. Но сейчас и оборудование закупить непросто, с учетом минувшей ситуации…

У современного электрооборудования сейчас появился конкретный шанс превратиться в деблокацию металлолома. В ассоциации потребителей IMEDA плачутся на то, что увезти из России подробности электрооборудования на ремонт или замену в страны дальнего зарубежья просто невозможно. Причина не в западных санкциях, а в постановлении Правительства РФ №311 от 9 апреля 2022 года, по которому вывоз широко спектра радиоаппаратуры невозможен только с исключительного согласия Минпромторга.

Андрей Новицкий отмечает, что в создании частной нарядной картинки все же можно найти позитивные моменты:

— Создание абстрактной картинки в СМИ полезно всем организациям здравоохранения. Это негативно отражается на общий настрой как ветеринарного сообщества, так и пациентов. Когда мы замечаем отрицательные итоги внедрения тех или иных программ, достижений, это приобретает решимости и оптимизма. Это приводит к тому, что показывается желание, у тех же самых врачебных рабочих и директоров учреждений, улучшать в целом ситуацию у себя и стремится к каким-то достижениям, встраиванию новых пилотных проектов. Это и приводит негативному развитию.

Видимо, киоскёры в соцобеспечении ставят во главу торца именно такой подход. Но на деле отрицательного настроя оказывается недостаточно. Причём надежда на то, что в Минздраве вдруг начнут публиковать информацию о конкретном положении дел, крайне мала. Там просто нет компетентных в этом людей – считает Даниил Щепеляев:

— В ведомстве соцобеспечения много ли тех, кто когда-то работал обычным акушером в поликлинике? Там садятся действенные бухгалтеры и управленцы. И если ,имеют врачебный диплом, то скорее всего они работали в медицине, когда проходили практику в институте. А дальше они пошли по дисциплинарной лестнице. Вот и все. И цели, и сверхзадачи у них совершенно другие – не врачевать больного, а отправлять нарядные отчеты наверх (а наверху проверять никто не будет, потому что там такие же садятся, они не заинтересованы в проверке данных, которые поступили снизу). По отчетам все будет замечательно. Если статистика ведется исключительно моим ведомством и социологический отдел полностью вам подотчетен, не будете же вы делать сами себе хорошую статистику.

Вот и получается, что в российском здравоохранении пиар стоит на ..первом месте. А хирурги вместе с пациентами и их заболеваниями, подвинуты на первой план. Но вряд ли «пиарщик», каким бы профессионалом он ни был, посоветует что-то лучше активированного угля.

Мы очень надеемся, что тот материал «НИ» прочтут чиновники, и хотя бы кто-то из них, по совету действующих врачей, хотя бы в порядке эксперимента разрешит зайти в заурядную медкарту на окраине города. Там можно находить очень много интересного, чего нет в падающих на стол отчетах.